Очень холодно. И, видимо, вчера на кладбище я тоже всё таки замёрз.
С профессором Снейпом проводили обряд захоронения. То есть, как — обряд...
Среди умерших большинство наших. Это не слишком приятно. Зато и рыжее племя гриффиндорских голодранцев снова поредело хоть немного. Поттер не пришёл посмотреть на свою бывшую невесту, в первый и последний раз наряженную в подвенечное платье, что многое говорит о нём, вообще-то, хотя я его понимаю. Нафиг она кому нужна.
Вот. Общение с профессором Снейпом опять перешло в какую-то мерзость. Я понимаю, как это звучит. Но мерзость была совсем не приятного свойства. Взрослые всегда считают, что знают нас насквозь. Может быть, профессор и знает, но хорошо делает вид, что нет.
Замерзаю, пытаюсь отогреть руки чашкой с чаем, но он остывает быстрей. Мне нравится, может быть, я и правда не лишён мазохизма. И, сдаётся мне, мы оставили несколько гробов не погребёнными вчера...
С профессором Снейпом проводили обряд захоронения. То есть, как — обряд...
Среди умерших большинство наших. Это не слишком приятно. Зато и рыжее племя гриффиндорских голодранцев снова поредело хоть немного. Поттер не пришёл посмотреть на свою бывшую невесту, в первый и последний раз наряженную в подвенечное платье, что многое говорит о нём, вообще-то, хотя я его понимаю. Нафиг она кому нужна.
Вот. Общение с профессором Снейпом опять перешло в какую-то мерзость. Я понимаю, как это звучит. Но мерзость была совсем не приятного свойства. Взрослые всегда считают, что знают нас насквозь. Может быть, профессор и знает, но хорошо делает вид, что нет.
Замерзаю, пытаюсь отогреть руки чашкой с чаем, но он остывает быстрей. Мне нравится, может быть, я и правда не лишён мазохизма. И, сдаётся мне, мы оставили несколько гробов не погребёнными вчера...