Данное название будет дано этому ужасу. Как ни странно, мне никогда бы не пришло в голову сравнить людей льда и Loveless... тем более, что тут и сравнения нет, а просто... наглая эксплуатация.
лучше не читать. Честно.
Название: Loveless (да отпустятся мне грехи, особенно перед сыночком стыдно за такое кощунство)
Фендом: "Сага о людях льда".
Автор: Сёльве Линд
Пейринг: Колгрим/Маттиас (где-то там...)
Жанр: ужас, бред, сентименты
Рейтинг: имеется намёк. Тоже где-то там.
Дисклеймер: Взял чужих героев. Издевался жутко. Разрешения не спрашивал, на место не положил, за сохранность не отвечаю.
Предупреждение: Лучше всё-таки не читать то, что среди ночи пишу я.
Бегом вниз по лестнице. Старое дерево не успевает вскрипнуть под ногами.
Быстрее, чем она успевает выскочить из комнаты следом. Неповоротливая сука.
— Колгрим! Вернись сейчас же, кому сказала!
— Колгрим, ты должен извиниться! Ирья столько сделала для тебя, ты должен быть благодарен!
— Как ты можешь так себя вести! Мы окружаем тебя любовью и заботой!!!
От голосов родни раскалывается голова.
Скорее, от них, за калитку, через луг, на воздух.
Мать.
Белокурые волосы мутными комьями свалялись на подушке. Голубые глаза, уже без муки, но изумлённо и по-детски обиженно глядят вперёд.
Её тонкие пальцы, в которых никто не предполагал какую-либо силу, долго не могли расцепить. Вложили в них куклу, свёрнутую из рваных тряпок.
Как другой матери много лет назад, носившей то же имя.
Истерзанная плоть и пятна крови на белой постели наводили на мысль о цветах, о разбросанных лепестках.
Словно вспоротая вилами...
Лепестки так неповторимо-красивы, бесполезны и мимолётны.
Лепестки, густо усыпающие её могилу.
Отец.
Мужчина и женщина склоняются над кроваткой.
Сильные, пахнущие кухонной тряпкой руки Ирьи торопливо одёргивают на мальчике одежду, приглаживают волосы, по ходу цепляя и дёргая спутанную прядь.
Только, когда он рядом.
Колгримов безмозглый папаша.
Ирья, громоздкая и нескладная особенно — при сравнении с изящным Таральдом, старательно лебезит перед ним, как похотливая сучка.
Батракам, которые не против были свататься к работящей, дружелюбной Ирье, девушка давала отставку: ей нужен только он, мечта детства, красивый и печальный юноша.
Даже его сыном, невыносимым уродцем, готова заниматься, лишь бы Таральду понравиться.
Вот только Таральду с детства было насрать на тех, кто ему помогает. С него вечно все подряд чуть не пылинки сдували.
И ещё больше ему было насрать на подменыша, обузу, омрачившую ему жизнь.
Предатель.
Казалось, она была лучше и правдивее их всех. Она улыбалась Колгриму и говорила, что понимает. Красивая, самая красивая на свете. С ней было спокойнее, с ней можно было поговорить.
Он всю жизнь помнил её слова про магию, про чудеса и про закон троллей: не обижать маленьких.
Даже потом, когда она предала его, оказалась лживой и трусливой, такой же, как все.
Он помнил.
«Другой ребенок, возможно, сказал бы: «Теперь все кончено Теперь у меня никого не
осталось». Но только не Колгрим.
– Теперь последняя связь порвана, – шептал он. – Теперь ничто больше не
связывает меня с ними Я свободен, свободен!» (с)
Младший брат.
Он родился рождественским утром, словно обещая надежду этому прогнившему миру.
Стоило взглянуть на него, самый чёрствый человек умилялся и начинал ворковать с малышом.
Бабушки и дедушки не могли нарадоваться, а Ирья чуть с ума окончательно не двинулась от радости и гордости. Теперь она и думать забыла о молодом муже, всё время посвятив сыну и забивая безмерной любовью каждый его миг.
Колгрима, который знал всех этих людей с рождения, на изнанку выворачивало от такого зрелища.
Зато от него самого немного отстали.
И Колгрим мог бы вздохнуть с облегчением и погрузиться в свои мрачные мысли, если бы не внезапно открывшееся досадное обстоятельство.
Всеобщий любимец Маттиас избрал его своим личным кумиром и всюду желал таскаться следом.
Он спрашивал Колгрима обо всей ерунде, какую только можно вообразить.
Он пытался помогать Колгриму во всех делах, какие тому приходили в голову.
Он с сияющими глазами выслушивал раздражённые отповеди и начинал ластиться, как котёнок.
Словно он действительно совсем не опасался желтоглазого старшего брата.
Словно ему действительно было не наплевать на него.
Мягкие детские ручки обвивали шею юноши, душистое дыхание щекотало кожу: "Колгрим, я тебя люблю!".
Это делает слабым.
У Колгрима есть цель. И он не позволит этому ничтожеству, этому бестолковому глазастому существу отобрать у него единственное, что у него есть: священное сокровище людей льда!!
"Вон отсюда! Вон! Видеть тебя не желаем, ибо ты не настоящий тролль. Ты плохо обращался с младшими, поэтому больше никогда не будешь с нами!" (с).
Нет, он не будет обижать младшего, он не будет нарушать закон.
Колгрим давно понял, что практически всё, что угодно, можно делать, не нарушая закон.
А это создание не должно остаться жить.
Ему просто не место в этом мире... В этом мире главным станет Колгрим.
Танцующие рыбы.
Хочешь ли увидеть их?
Нельзя быть таким в этой жизни. С прозрачными ясными глазами, с соблазнительной улыбкой.
Лучше было бы просто тебя убить.
Качание лодки на волнах, солёный вкус на губах.
Ты будешь слушаться меня?
Ты сделаешь всё, что я попрошу?
Дурак.
Эта тупая курица Ирья не успела вбить тебе в голову, что это тоже грех. Она и предположить не могла, что ангельский сыночек отцепится от её юбки так рано.
Младший мальчик спал на дне лодки, свернувшись калачиком под братовой походной курткой. Свою он взять не додумался, зато не забыл взять бутерброды. Сейчас они лежали в корзинке и аппетитно пахли домашним хлебом. У Колгрима забурчало в животе. Съесть, чтоли? Всё равно этому малявке они не особенно помогут.
Ветер ерошил тёмно-рыжие волосы Маттиаса, и на солнце они казались золотистыми, на щеках — веснушки и дорожки от слёз. Чёрт с ним.
Колгрим причалил к берегу. Выбросил вёсла в воду. И сильным толчком послал лодку по течению, к открытому морю.
Тебе нельзя было оставаться.
Но я не убивал, не убивал. Тролли не прогонят меня...
***
Бегом, прочь от них. От тех, кто не понимал, кто старался помешать ему, разрушить магическую силу.
Сердце гулко стучало, все его чувства были сейчас на пределе. Крики вслед резали слух. Кто-то попытался схватить его.
— Ты ведёшь себя глупо, Колгрим!
— Немедленно вернись!
— Ты можешь стать почитаемым и любимым, ты многого можешь добиться!
Что за ерунду они предлагают. Такие вещи никогда его не волновали.
Что-то случилось? Кровь у него на руках. И из глаз тоже течёт кровь? Солёное...
Как вкус моря на губах.
Быстрее, за все преграды, за все пределы, он будет свободен...
лучше не читать. Честно.
Название: Loveless (да отпустятся мне грехи, особенно перед сыночком стыдно за такое кощунство)
Фендом: "Сага о людях льда".
Автор: Сёльве Линд
Пейринг: Колгрим/Маттиас (где-то там...)
Жанр: ужас, бред, сентименты
Рейтинг: имеется намёк. Тоже где-то там.
Дисклеймер: Взял чужих героев. Издевался жутко. Разрешения не спрашивал, на место не положил, за сохранность не отвечаю.
Предупреждение: Лучше всё-таки не читать то, что среди ночи пишу я.
Бегом вниз по лестнице. Старое дерево не успевает вскрипнуть под ногами.
Быстрее, чем она успевает выскочить из комнаты следом. Неповоротливая сука.
— Колгрим! Вернись сейчас же, кому сказала!
— Колгрим, ты должен извиниться! Ирья столько сделала для тебя, ты должен быть благодарен!
— Как ты можешь так себя вести! Мы окружаем тебя любовью и заботой!!!
От голосов родни раскалывается голова.
Скорее, от них, за калитку, через луг, на воздух.
Мать.
Белокурые волосы мутными комьями свалялись на подушке. Голубые глаза, уже без муки, но изумлённо и по-детски обиженно глядят вперёд.
Её тонкие пальцы, в которых никто не предполагал какую-либо силу, долго не могли расцепить. Вложили в них куклу, свёрнутую из рваных тряпок.
Как другой матери много лет назад, носившей то же имя.
Истерзанная плоть и пятна крови на белой постели наводили на мысль о цветах, о разбросанных лепестках.
Словно вспоротая вилами...
Лепестки так неповторимо-красивы, бесполезны и мимолётны.
Лепестки, густо усыпающие её могилу.
Отец.
Мужчина и женщина склоняются над кроваткой.
Сильные, пахнущие кухонной тряпкой руки Ирьи торопливо одёргивают на мальчике одежду, приглаживают волосы, по ходу цепляя и дёргая спутанную прядь.
Только, когда он рядом.
Колгримов безмозглый папаша.
Ирья, громоздкая и нескладная особенно — при сравнении с изящным Таральдом, старательно лебезит перед ним, как похотливая сучка.
Батракам, которые не против были свататься к работящей, дружелюбной Ирье, девушка давала отставку: ей нужен только он, мечта детства, красивый и печальный юноша.
Даже его сыном, невыносимым уродцем, готова заниматься, лишь бы Таральду понравиться.
Вот только Таральду с детства было насрать на тех, кто ему помогает. С него вечно все подряд чуть не пылинки сдували.
И ещё больше ему было насрать на подменыша, обузу, омрачившую ему жизнь.
Предатель.
Казалось, она была лучше и правдивее их всех. Она улыбалась Колгриму и говорила, что понимает. Красивая, самая красивая на свете. С ней было спокойнее, с ней можно было поговорить.
Он всю жизнь помнил её слова про магию, про чудеса и про закон троллей: не обижать маленьких.
Даже потом, когда она предала его, оказалась лживой и трусливой, такой же, как все.
Он помнил.
«Другой ребенок, возможно, сказал бы: «Теперь все кончено Теперь у меня никого не
осталось». Но только не Колгрим.
– Теперь последняя связь порвана, – шептал он. – Теперь ничто больше не
связывает меня с ними Я свободен, свободен!» (с)
Младший брат.
Он родился рождественским утром, словно обещая надежду этому прогнившему миру.
Стоило взглянуть на него, самый чёрствый человек умилялся и начинал ворковать с малышом.
Бабушки и дедушки не могли нарадоваться, а Ирья чуть с ума окончательно не двинулась от радости и гордости. Теперь она и думать забыла о молодом муже, всё время посвятив сыну и забивая безмерной любовью каждый его миг.
Колгрима, который знал всех этих людей с рождения, на изнанку выворачивало от такого зрелища.
Зато от него самого немного отстали.
И Колгрим мог бы вздохнуть с облегчением и погрузиться в свои мрачные мысли, если бы не внезапно открывшееся досадное обстоятельство.
Всеобщий любимец Маттиас избрал его своим личным кумиром и всюду желал таскаться следом.
Он спрашивал Колгрима обо всей ерунде, какую только можно вообразить.
Он пытался помогать Колгриму во всех делах, какие тому приходили в голову.
Он с сияющими глазами выслушивал раздражённые отповеди и начинал ластиться, как котёнок.
Словно он действительно совсем не опасался желтоглазого старшего брата.
Словно ему действительно было не наплевать на него.
Мягкие детские ручки обвивали шею юноши, душистое дыхание щекотало кожу: "Колгрим, я тебя люблю!".
Это делает слабым.
У Колгрима есть цель. И он не позволит этому ничтожеству, этому бестолковому глазастому существу отобрать у него единственное, что у него есть: священное сокровище людей льда!!
"Вон отсюда! Вон! Видеть тебя не желаем, ибо ты не настоящий тролль. Ты плохо обращался с младшими, поэтому больше никогда не будешь с нами!" (с).
Нет, он не будет обижать младшего, он не будет нарушать закон.
Колгрим давно понял, что практически всё, что угодно, можно делать, не нарушая закон.
А это создание не должно остаться жить.
Ему просто не место в этом мире... В этом мире главным станет Колгрим.
Танцующие рыбы.
Хочешь ли увидеть их?
Нельзя быть таким в этой жизни. С прозрачными ясными глазами, с соблазнительной улыбкой.
Лучше было бы просто тебя убить.
Качание лодки на волнах, солёный вкус на губах.
Ты будешь слушаться меня?
Ты сделаешь всё, что я попрошу?
Дурак.
Эта тупая курица Ирья не успела вбить тебе в голову, что это тоже грех. Она и предположить не могла, что ангельский сыночек отцепится от её юбки так рано.
Младший мальчик спал на дне лодки, свернувшись калачиком под братовой походной курткой. Свою он взять не додумался, зато не забыл взять бутерброды. Сейчас они лежали в корзинке и аппетитно пахли домашним хлебом. У Колгрима забурчало в животе. Съесть, чтоли? Всё равно этому малявке они не особенно помогут.
Ветер ерошил тёмно-рыжие волосы Маттиаса, и на солнце они казались золотистыми, на щеках — веснушки и дорожки от слёз. Чёрт с ним.
Колгрим причалил к берегу. Выбросил вёсла в воду. И сильным толчком послал лодку по течению, к открытому морю.
Тебе нельзя было оставаться.
Но я не убивал, не убивал. Тролли не прогонят меня...
***
Бегом, прочь от них. От тех, кто не понимал, кто старался помешать ему, разрушить магическую силу.
Сердце гулко стучало, все его чувства были сейчас на пределе. Крики вслед резали слух. Кто-то попытался схватить его.
— Ты ведёшь себя глупо, Колгрим!
— Немедленно вернись!
— Ты можешь стать почитаемым и любимым, ты многого можешь добиться!
Что за ерунду они предлагают. Такие вещи никогда его не волновали.
Что-то случилось? Кровь у него на руках. И из глаз тоже течёт кровь? Солёное...
Как вкус моря на губах.
Быстрее, за все преграды, за все пределы, он будет свободен...
@настроение: Очень хотелось написать хоть один открытый пост.
@темы: народные твари, ужас ужас, люди льда
-
-
13.12.2008 в 23:58-
-
14.12.2008 в 00:00А вообще, хорошо. только как-то... впечатления целостности не производит... незаконченно...
-
-
14.12.2008 в 00:25-
-
14.12.2008 в 16:40Бяха, Вскрипнуть - так не бывает. ннда?.. *роется в памяти* ну... может быть)) но очень хорошо подходило это слово.
незаконченно... Ясно... не посоветуешь ли что-нибудь? ))
Sosmislom, спасибо )) Кто как не я его пойму, как проклятый проклятого
-
-
14.12.2008 в 17:07а Бяшка - не писатель, Бяшка читатель.=)
-
-
14.12.2008 в 17:09ощущение ааа... ясно ))
-
-
14.12.2008 в 17:21-
-
14.12.2008 в 17:26-
-
14.12.2008 в 19:49